Мы продолжаем серию интервью с классными до мороза по коже мужчинами Екатеринбурга — гостями первой студии мужской депиляции «Мороз по коже». Особенность интервью в том, что гости отвечают на вопросы непосредственно во время процедур. Это доказывает, насколько комфортно ощущает себя мужчина в нашей студии. Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя на нашем месте, максимально погружаясь в обаяние через живую, не редактированную речь.
Новый гость журнала — Арсений Негодяев: музыкант, диджей, организатор фестиваля Ночь Музыки, бывший арт-директор New Bar, ведущий Телеграм-канала RadioCider, стиляга и интересный собеседник. Мы поговорили с Арсением о депиляции, уходе за собой, стиле и о том, как поддерживать себя в кризис.
О депиляции
Я не любитель волос на теле. С юношества, даже первые девушки, с которыми я общался, говорили: волосы — нет. Но депиляцию ни разу не делал. Примерно представляю, что это.
Депиляция, наверное, ближе к татуированию, ближе к медицинской теме. И вполне нормально в связке с татуировкой идет депиляция. Ты идешь сделать себе татуировку, ты точно так же раздеваешься. Точно так же украшаешь свое тело, и ничего в этом страшного нет.
Чего не хватает мужчинам, чтобы решиться попробовать депиляцию?
Они не знают, к чему это все приведет. В данном случае, ты приходишь сюда, тебя не щупает какой-то мужик. В барбершопе — мужчины, это своеобразная фишка. Но когда тебя трогает девушка, это уже плюс, никакой угрозы, все нормально. Надо объяснять, почему нужно сделать депиляцию, обработать боли: ты вообще не будешь думать о том, чтобы бриться 3 месяца или месяц. Не будешь тратить время. У людей не хватает времени, как правило. Я вот бороду себе отрастил, исключительно чтобы не бриться, потому что меня бесит бриться. Раз в 2 недели ее подстричь — это не так сложно, как бриться каждый день. Особенно зимой.
Для мужчины волосы и связанные с ними маленькие ритуалы — это очень важно. Для меня, по крайней мере. Я считаю, это набор действий, который заставляет тебя иногда не сходить с ума или входить в определенное настроение с утра. Ты начинаешь свой день, смотришь в зеркало и думаешь: «Так, надо что-то с этим сделать». Надо, например, подстричь бороду, берешь ножницы, триммер. Фух, справился, ладно, хорошо. Волосы я не сбрасываю в раковину, собираю в мусорку. Это тоже боль. Мужчине неприятно трогать состриженные волосы.
О маникюре
Я вообще кинестетик, мне очень важны ощущения. Если что-то у меня не так, я все чувствую, меня начинает это бесить. Я нервный человек, поэтому начинаю пальцы теребить сразу, грызть ногти. Поэтому у меня максимально сделан маникюр так, чтобы ничего не грызть.
Что первичнее: одежда или уход?
Я в первую очередь оденусь. Мне не важно быть красивым, мне важно быть нарядным. Для меня самое главное, чтобы другие люди увидели, что я подготовился. А может быть, даже подсознательно это поняли. Успешный человек успешен во всем.
Люблю смешивать классический стиль и спортивный, это прикольно. Я могу надеть пиджак и кроссовки. Могу надеть, например, брюки, кроссовки и спортивную куртку. Но это мой стиль, он не всем подходит. Мне так нравится. Быть нарядным — это быть уверенным. Я уже не думаю о том, как выгляжу, когда куда-то прихожу. Когда я одет комфортно, когда я одет подобающе, я об этом просто не думаю, расслабляюсь. Потому что я вообще очень много думаю. Мне комфортно — и все, я больше не парюсь.
О бровях и менталитете
Для мужика это опасно: если вдруг кто поймет, что тебе что-то делали с бровями — это факап. Я вообще считаю, что мужчины, наверное, слишком высаживаются за эти истории с салонами. Видимо, у нас не суровость, а менталитет такой.
Вся эта тема с тем, как выглядеть и как за собой ухаживать, связана с менталитетом стран и практическими моментами. Если люди ходят в хиджабе, это не из-за того только, что они прячут свое лицо. Они его пытаются сохранить от солнца. И то же самое, мне кажется, с волосами. Когда иметь волосы наоборот более гигиенично, чем их отсутствие.
Об утренних и вечерних ритуалах
Они приводят меня к определенным настроениям, когда я открываю дверь, выхожу из дома. Обычное мое утро состоит из короткой медитации, растяжки и каких-то простых упражнений. Я не фигачу воркауты, у меня обычно йога, отжимания. Потом есть определенный ритуал мытья, для меня это почему-то важно. Я знаю, с какой части тела начинаю мыться и какой заканчиваю. Это тоже ритуал, я на нем сосредотачиваюсь. Это повышает осознанность. Условно говоря, я минут 10 наслаждаюсь тем, что просто что-то делаю и об этом думаю. Ты сосредотачиваешься, и благодаря этому тебя не посещают мысли о том, что у тебя: а) с утра собрание, б) ты там что-то по работе не доделал, в) что-нибудь еще, у каждого свое. Вот иногда мозг не сосредотачивается, заходишь в душ и погнаааааали, минутка гнобления себя. А потом ты такой: «Че ты делаешь вообще? Давай, успокойся, ты наслаждаешься процессом». Именно эти движухи заставляют выходить из дома в хорошем настроении.
Я все время думаю о работе, потому что я все время работаю. Даже когда прихожу домой, уже потом пытаюсь расслабиться. У меня свои вечерние ритуалы: выпить, посмотреть, почитать — они не такие, как утренние. Утренние направлены именно на зарядку каким-то определенным настроением.
Об агрессивной сексуальности
Мне такое не нравится. Я такой мужчина, которому нравится элемент достижения. Некоторые любят халтуру, некоторые любят экзамены сдавать списывая. Если я пришел на экзамен и не воспользовался хотя бы частью знаний, которые получил, я начинаю застревать: господи, как мне разгрузиться, куда мне это все деть теперь из головы. И мне кажется, если мужчине не дают возможность поохотиться, в нем это начинает застревать. В нем начинает застревать ощущение, что он не мужчина. Что он не сделал какие-то усилия. Агрессивная сексуальность хороша для тех, кто вообще привык ничего не делать.
О советском сервисе
Когда ты застал совок, это совершенно другое. Разница как небо и земля. Эстетика получения услуги разная. Ты не можешь расслабиться: там парикмахерша, которая сейчас тебе сделает площадку или полубокс.
Папа был любитель формировать мой образ. Он меня приводил в парикмахерскую и говорил: «Сделайте ему вот это». На военном билете есть последняя фотография, где я бритый и с челкой. Это чисто классика пионерлагеря из 50-х или 40-х. Или на затылок крепишь формовочку — и ты уже готовый боец Уралмаша.
Мы в детстве делали из этого свой стайл. Пофиг, какая у тебя башка. Были кроссовки Джордан, самые классные…
О мужском уходе в Турции
У них там прикольно, потому что на каждом шагу есть культура барбершопа. Вообще Стамбул — это же столица пересадки волос. Я когда приехал в Стамбул в первый раз, заметил людей с окровавленными головами. Подумал — это что, какой-то новый стиль, какая-то новая стрижка? А потом оказалось, что там очень много пластических хирургов, пересадки волос, это дешево. Они первыми начали делать hair tattoo, всякие эксперименты.
Просто все турки симпатичные! Они себя украшают, а русские дамочки такого у себя не видели.
О возрасте
У меня нормальные отношения с возрастом, я его не чувствую.
Как справляешься с нынешними тяжелыми временами?
Я достаточно спокоен и наоборот использую время, которое высвобождается, на обучение, на перепрофилирование. Я сейчас не просто занимаюсь организацией, я начал углубляться в продвижение продукта, составление креативного текста, выявление уникального свойства продукта и донесение этой информации до конкретного пользователя. Начал заниматься сейчас, в коронавирусную тему, продвижением концертов. Это жестко и воспитывает некий дух. У меня 12 концертов на месяц, и нужно все эти концерты продвинуть. Живых концертов, оффлайн. И на все эти концерты нужно притащить людей. За ноздри. А они не хотят никуда идти, они отвыкли с марта, у них исчезла привычка ходить на концерты по пятницам и по субботам. «Концерты, что? Мы забыли уже, что это такое».
Я выявил, именно путем обучения, что в кризис нужно упрощать и масштабировать упрощенное. Ты упрощаешь идею до максимума, чтобы человеку было понятно. Он понимает, и ты потом увеличиваешь эту аудиторию, которая поймет. По-другому никак.
Для себя — начал медитировать, продолжаю слушать музыку. Очень много читаю, в том числе, развивающей литературы, научпоп. Стараюсь меньше смотреть сериалов, стараюсь меньше смотреть фильмов, стараюсь больше смотреть вебинаров по тем направлениям, в которых я развиваюсь, по тем направлениям, в которых я ничего не знаю и не понимаю. Обучение — самое главное сейчас. Чтобы выйти из всего кризиса лучше, чем другие. Умнее, чем другие, и храбрее, чем другие. Господи, да я сюда пришел, чтобы стать храбрее!
Последняя книга, которая произвела такое впечатление, что хотелось всем ее советовать?
Хокинг, «Высший замысел». Я ее всем и советовал. Про происхождение жизни и происхождение вселенной. И мне еще очень понравилась «Голубая точка» Карла Сагана, про астрономию. Но читать это тяжело.
Как восстанавливаешь силы, когда батарейка на нуле?
Лучше всего заряжает полное отключение от рабочего процесса. Я работаю длительными проектами и внутри процесса подготовки практически не чувствую выходных, даже если они есть. А когда их нет, к концу проекта становишься вообще никакой. Для меня важно несколько дней не ходить на работу, не разговаривать с коллегами, погрузиться во что-то свое. У меня есть рабочая маска. Дома я ее снимаю и становлюсь совсем другой. Не такой активный, очень молчаливый: сижу, туплю, читаю, слушаю музыку. Очень много начал слушать классической музыки, раньше не слушал. Мне нравится виолончель, я слушаю сюиты Баха, это очень успокаивает. Слушаю какой-нибудь дарк-джаз спокойный. Еще я отключаюсь, когда готовлю. Ухожу в процесс приготовления еды, и меня из него трудно достать.
О коммуникации
Люди просто не умеют разговаривать с другими людьми. Когда ты не можешь поговорить с кем-то о чем-то, ты до бесконечности эту мысль перевариваешь. Люди друг друга не слушают. Сейчас читаю книжку про то, как общаться (Ларри Кинг, «Как разговаривать с кем угодно, когда угодно, где угодно» — Прим. ред.). Это один из самых известных интервьюеров. Он как раз говорит о том, что большинство людей слишком застенчивые для того, чтобы начать общаться. Не знают, как это делать. Не знают, как завязать разговор. Какую тему подобрать, о чем поговорить, зачем вообще это делать.
Или ты потерялся в соцсетях. Тебе хочется пообщаться с реальным человеком, но ты не знаешь как. Потому что последние 15 лет писал «здорово» или вообще не здоровался с человеком в соцсетях. Соцсеть — это же такая тема, ты продолжаешь один и тот же разговор. Нет такого, что разговор закончился и ты начал другой, ты все время его продолжаешь. А реальный разговор — заканчивается.
О творческом процессе
Для меня сейчас мое творчество — это деятельность как человека, который организует концерты, продвигает, работает с музыкантами, составляет лайн-апы, составляет тексты, пишет о музыке — это то же самое, что петь. По сути, разницы никакой: есть аудитория, которая тебя услышала, просто я достигаю этого другими способами. Я работаю в плане творчества и распределения себя как некоего бренда. Это естественный инстинкт человека — размножиться как можно больше, сделать как можно больше, чтобы тебя запомнили.
Об оптимизме
Все хорошо. Все всегда хорошо, на самом деле. Мы просто себя загоняем в ситуацию, когда думаем, что все по-другому. Я не люблю слово «позитив», но мне нравится слово «оптимизм». Считаю, когда ты себе говоришь «все хорошо» — это оптимизм. «Позитив» — это оценка. А что это означает, я не очень понимаю. Типа, ты не грустишь? Нет, это неправда. А оптимизм — это общее стремление к чему-то хорошему, к ощущению если не счастья, то какого-то оптимального переживания.
Все хорошо. Нет смысла париться. Shit happens.
Интервью: А.Ш.
